«Турецкий поток» ждет судьба «Северного потока-2»

Президент России Владимир Путин может в ближайшее время провести встречу со своим турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом для того, чтобы «предметно обсудить» ситуацию в Сирии. Об этом сообщила пресс-служба Кремля после телефонного разговора между двумя лидерами.

«С обеих сторон подчеркнута необходимость принятия дополнительных мер в целях нормализации обстановки на северо-западе Сирии. Продолжен предметный обмен мнениями по ситуации в Сирии. Выражена серьезная озабоченность эскалацией напряженности в Идлибе, повлекшей многочисленные жертвы, в том числе среди турецких военнослужащих», — отметили в пресс-службе.

Напомним, что 27 февраля стало известно о гибели в Идлибе около 30 турецких военных в результате обстрела. Минобороны России 28 февраля заявило, что погибшие при обстреле сирийскими войсками турецкие военные находились среди террористов группировки «Хайят Тахрир аш-Шам» (террористическая коалиция на базе запрещенной в России «Джабхат ан-Нусры»). При этом, согласно переданным турецкой стороной российскому Центру примирения координатам, никаких подразделений турецких вооружённых сил в районе населённого пункта Бехун «не было и не должно было находиться».

«Сразу после получения информации о пострадавших турецких военнослужащих российской стороной были предприняты исчерпывающие меры для полного прекращения огня сирийскими войсками, обеспечена безопасная эвакуация погибших и раненых турецких военнослужащих на территорию Турции», — сообщили в Минобороны, добавив, что авиация Воздушно-космических сил России в районе Бехуна не применялась.

После инцидента Эрдоган провел совещание, в котором приняли участие министр обороны Турции Хулуси Акар, глава МИД страны Мевлют Чавушоглу, начальник Генштаба Яшар Гюлер и другие официальные лица. Также турецкая сторона объявила о планах начать консультации с НАТО в связи с этими событиями, 28 февраля должно пройти экстренное заседание альянса.

Очередное обострение отношений между Турцией и Россией может привести и к ухудшению торгово-экономических связей между странами. Конечно, это вряд ли можно назвать неожиданностью, учитывая, что и в прошлые годы государства переживали несколько кризисов.

В частности, после того, как турецкие силы сбили российский Су-24 в небе над Сирией в 2015 году, Россия ввела запрет на импорт ряда турецких товаров, приостановила продажу турпутевок в эту страну, а также приостановила ряд программ экономического сотрудничества. Тогда многие эксперты называли эти события «точкой невозврата» в отношениях между странами, тем не менее, связи довольно быстро восстановились и даже вышли на новый «беспрецедентный уровень».

Это касается и экономических отношений, в которых появился ряд важных совместных проектов и, прежде всего, газопровод «Турецкий поток». Трубопровод протяжённостью около 1100 километров состоит из двух ниток общей мощностью 31,5 млрд м. кв. газа в год. Первая нитка предназначена для поставок газа турецким потребителям, вторая — для газоснабжения стран Южной и Юго-Восточной Европы. Морской участок трубы, как до территории Турции, так и до Европы уже построен. Торжественный запуск газопровода состоялся 8 января 2020 года.

Однако теперь судьба газопровода может снова оказаться под вопросом, если странам не удастся уладить разногласия. Примечательно, что незадолго до событий в Идлибе в Вашингтоне прошла конференция, на которой обсуждался вопрос «закрытия» «Турецкого потока». После того, как США удалось затормозить реализацию «Северного потока-2», газопровод в Турции стал новой целью Вашингтона. Теперь же, благодаря возможному обострению отношений между странами, американской стороне, возможно, и не придется прилагать особых усилий для срыва проекта.

Директор Института политических и социальных исследований Виктор Надеин-Раевский не исключает, что «Турецкий поток» может стать жертвой политического конфликта.

— Со стороны России никаких шагов в отношении «Турецкого потока» не будет. Мы никогда не использовали газ и его поставки в политических целях, и не думаю, что будем делать нечто подобное в будущем. Во время любых обострений, которые у нас были в прошлом, поставки газа по «Голубому потоку», а это 16 млрд. куб. в год, шли регулярно, более того, мы даже выручали Турцию, когда Иран недопоставлял сырье.

Со стороны Турции какие-то движения возможны, но это для них было бы полным сумасшествием. Такие действия нанесут ущерб, прежде всего, самой Турции. «Турецкий поток» полностью строился на наши деньги, за исключением части непосредственно на территории Турции, так же, как и атомная электростанция «Аккую» строится сейчас без их вложений. Это в любом случае выгодно Анкаре, и отказаться от этой выгоды — что называется, назло бабушке отморозить уши.

Хотя, конечно, горячих голов в Турции хватает, об этом говорят демонстрации у нашего посольства. Демонстрантов не волнует, что Турция действует на чужой территории. Они руководствуются турецким национализмом, а по его постулатам эта территория должна была быть в составе их государства, как и Северный Кипр, и ряд других территорий, в том числе в Ираке.

Националистов с пантюркистским уклоном, желающих создать государство Великий Туран, там достаточно. Буйные союзнички Эрдогана из партии Националистического движения по-прежнему придерживаются этих идеологических концепций. Поэтому от них можно ждать даже нерациональных шагов. Но любые действия Турции в этом плане будут не в ее пользу.

Политолог, востоковед Станислав Тарасов также считает, что разрыв экономических связей с Турцией возможен, если не уладить конфликт.

— Делать прогнозы сейчас очень сложно. Раньше турецкий МИД заявлял, что сирийская проблематика будет выводиться за скобки российско-турецких экономических отношений. Это касалось и «Турецкого потока», и атомной электростанции «Аккую».

Но судя по тому, что сейчас я наблюдаю по турецкому телевидению, у них идет буквально истерика. Дикторы чуть ли не со слезами на глазах сообщают, что погибло 48 человек, десятки раненых. Хотя бои идут на территории Сирии, поэтому Турция уж никак не выступает в роли жертвы агрессии. Скорее всего, речь идет об изгнании Турции из Идлиба, что станет серьезным ударом по турецким амбициям.

Ситуация очень непростая, многое будет зависеть от того, как поведет себя Запад. Но судя по реакции, которую демонстрируют НАТО, США, Франция и Германия, для них действия Турции не стали сюрпризом. Влезет ли Турция в войну с Сирией — главный вопрос сейчас. Если да, для Анкары это станет катастрофой.

Как дальше будут развиваться события с «Турецким потоком» и нашими отношениями с Турцией — это уж производные от этой ситуации. Такие проекты, да и вообще торгово-экономическое сотрудничество от совместного бизнеса до туризма, могут развиваться только в условиях стабильной обстановки.

«СП»: — Как же насчет вывода сирийского вопроса за скобки?

— Да, одно время мы играли в эту турецкую игру — экономика отдельно, политика отдельно. Но в последнее время, когда пошел астанинский процесс, и Турция стала его нарушать, мы все равно начали выходить на политику.

Речь ведь шла о том, что Идлиб и зона эскалации были переданы Турции, которая должна была решить этот вопрос, разделить умеренных и неумеренных исламистов. Ничего этого Анкара не сделала, а затем начала активно нарушать дух и букву Сочинского меморандума. Москва много раз призывала их вернуться к выполнению этого соглашения, но бесполезно. Я не думаю, что будет серьезный вооруженный конфликт, но ситуация очень непростая. И у меня есть опасение, что где-то мы начинаем переходить точку невозврата в отношениях с Турцией.

Ведущий аналитик группы компаний «Финам» Алексей Калачев считает, что Турция может позволить себе прекратить все поставки газа по «Турецкому потоку», так как имеет достаточно сырья из альтернативных источников. Что касается России, для нее это станет потерей, хотя и не критичной.

— Вторая нитка «Турецкого потока» до Европы уже достроена, не говоря о первой до территории Турции, поэтому на этом этапе ничего остановить уже не получится. Проблемы могут возникнуть с транзитом газа. Но для этого нужно знать, на какой срок и на каких условиях заключен транзитный договор с Анкарой, а такие данные «Газпром» не раскрывает. Гипотетически нельзя исключать повышение цен на транзит газа, особенно если принять во внимание совсем недавние истории с Украиной и Белоруссией.

Другой вопрос, что и до этого конфликта забор Турцией российского газа сильно снизился. Газовый рынок сейчас перенасыщен. У Турции есть предложения из газопровода TANAP, кроме того, на рынке много сжиженного газа. Свободных объемов сейчас очень много, особенно в связи с сокращением потребления Китая на фоне коронавируса. Цены падают, предложение растет, поэтому возможность отказаться от российского газа у Турции существует. Наш газопровод в данной ситуации уже не является рычагом давления на Анкару, у них достаточно диверсифицированы источники получения «голубого топлива».

«СП»: — Насколько неприятной может быть потеря турецкого рынка для нас?

— Любое сокращение поставок — это минус для «Газпрома», у которого снизится экспортная выручка. Тем более что в первом квартале года у нас заметно падает экспорт в Европу из-за того, что в 2019-м хранилища были заполнены до отказа из-за опасений газового конфликта с Украиной. Но транзитное соглашение было достигнуто, а зима оказалась слишком теплой.

Компенсировать выпадающие объемы «Газпрому» особо негде. В Китай у нас пока пойдет только 5 миллиардов кубометров по «Силе Сибири», да и то это будет газ из Восточной Сибири, а не Западной.

«СП»: — То есть это, скорее, рычаг давления в руках Турции?

— На самом деле это не рычаг. Напомню, что этот газопровод в сторону Европы рассчитан всего лишь на 15 с небольшим миллиардов кубометров газа в год. К тому же, его продление до сих пор строится в Болгарии и Сербии, поэтому пока что объемы там просто мизерные.

«СП»: — Но что насчет средств, затраченных на строительство трубы, их ведь нужно окупать?

— У «Газпрома» и так избыточное количество экспортных газопроводов. Их больше, чем нужно, чтобы обеспечить существующий спрос, процентов на 30. Зачем они их строили — вопрос политический, а не экономический. Понятно, что решение об этом принимал не Миллер, а премьер. Поэтому об эффективности и рентабельности никто даже и не заикается. И в ближайшие годы о рентабельности речь идти не будет.