Турция: внутри и снаружи

Как попытка госпереворота меняет политическую жизнь страны?

Если для воюющих против сирийского правительства боевиков недавние события в Турции предсказуемо могут предсказуемо повлечь изменения в их поддержке с ее стороны, то для внутренней стамбульской повестки - все намного сложнее.

Роль Турции в сирийском конфликте, как самостоятельного игрока, так и страны-члена НАТО критически важна для всех структур, задействованных в борьбе с войсками Башара Асада. Спустя несколько лет боевых действий в Сирии и Ираке о Турции уверенно можно сказать, что это была своеобразная здравница, кузница и житница для боевиков.

Достаточно вспомнить, что с самого начала сирийского конфликта еще в августе 2011 г. несколько оппозиционных структур были образованы именно в Стамбуле, например, Генеральная сирийская революционная комиссия (объединявшая 40 различных антиасадовских группировок и одна из первых заявившая о вооруженном характере своих действий), и Сирийский национальный совет. Логистическая, дипломатическая и всякая любая другая поддержка сирийской оппозиции со стороны Турции имеет свою внутреннюю и внешнюю логику.

Неоосманизм, проводимый Эрдоганом, ставит перед собой задачу построения халифата в одной отдельно взятой стране, и с этой точки зрения естественным ему видится оказание помощи всем, кто воюет против свободолюбивого Асада в Сирии.

Последняя в данном контексте рассматривается, скорее, как бывший вилаят (провинция) Османской империи, а сирийский президент, представляя партию БААС, видится чуждым исламистскому пантюркизму Эрдогана. Как страна член НАТО и важный стратегический партнер США в регионе, Турция допускает наличие на своей территории тренировочных лагерей ЦРУ для сирийских боевиков и предоставляет аэродромы для бомбардировки ИГ.

На возникшие было противоречия с США по вопросу выдачи ими Гюлена и авиабазы Инджирлик сам Эрдоган дал ясный ответ: «"Мы не должны смешивать вопрос о выдаче Гюлена и отношения с США по авиабазе Инджирлик. Отношения с другими странами надо строить не на чувствах и эмоциях, а на логике…». Именно в смысловом наполнении этой фразы («мухи отдельно, котлеты отдельно») лежит ответ на вопрос не только о продолжении сотрудничества Турции и НАТО, но и дальнейшей поддержке всех тех, кто воюет против Асада и его союзников. К числу последних относится и Россия. Значит, логика уверенно подсказывает, что, по крайней мере, на сирийском направлении ждать изменений в позитивную сторону не стоит. 

Как заметил в интервью «Известиям» лидер сирийского Курдистана

Салих Муслим Мухаммад, отвечая на вопрос - изменится ли политика Турции в отношении Сирии : «… Турецкая позиция в Сирии пока не изменилась, точно так же, как и не изменилась политика Анкары по всему Ближнему Востоку.

Позиции Эрдогана после попытки госпереворота лишь усиливаются. Это происходит как внутри Турции, так и за ее пределами. Поддерживают Эрдогана и люди, разделяющие идеологию ИГ.

Террористы разных группировок в Сирии праздновали его победу над военными. После провальной попытки захватить власть популярность Эрдогана на улицах турецких городов только растет».

Однако, если с перспективами турецкой внешней политики в отношении Сирии пока примерно все ясно, то во внутренней жизни страны остаются вопросы. Безусловно, многие эксперты сходятся во мнении, что фактор исламизма, обеспечивший в определенной степени победу Эрдогана над заговорщиками, будет превалировать. Но другой важной составляющей этого тезиса является факт неоднородности турецкой внутриполитической жизни.

Помимо «Партии Справедливости и развития» (ПСР), существует еще три политических силы, сильно отличающиеся между собой в декларируемых целях. Это ультраправая «Партия Национального действия», военизированным крылом которой выступают широко известная организация «Серые волки». На левом фланге политической жизни Турции находится Народно-республиканская партия (НРП), позиционирующая себя, как современная социал-демократическая партия, отстаивающая принципы кемализма. Другой силой, левоцентристской по идеологии, является «Демократическая партия народов», борющаяся за права национальных меньшинств, и считающаяся выразительницей курдских интересов. Все эти партии находятся в оппозиции к ПСР, но все три политические силы осудили попытку переворота.

25 июля Эрдоган встречался с лидерами «Партии Справедливости и развития», Народно-республиканской партии и Партии Национального действия для выработки внесений изменений в конституцию страны. Руководитель «Демократической партии народов» (ДПН) Селахаттин Демирташ на эту встречу приглашен не был. Этот, без сомнения, показательный жест можно трактовать по-разному, в том числе, что ДПН припомнили факт отказа от подписания в начале июня заявления турецких парламентариев, осудивших резолюцию Бундестага о геноциде армян.

Ильшат Саетов, директор Центра изучения современной Турции, полагает: «Создается такое ощущение, что НРП, как и прокурдская ДПН, просто подчиняется требованиям текущей ситуации, как и многие публичные интеллектуалы. Турецкие националисты из ПНД во главе с Девлетом Бахчели целиком встроились во властный дискурс, и если их руководство не сменится на внеочередном съезде, голоса этой партии в парламенте можно будет автоматически прибавлять к количеству мандатов партии правящей».

На данном этапе у Эрдогана в условиях чрезвычайного положения есть все шансы выполнить задуманные «под себя» перемены, включая изменения в Конституцию и реформирование армии.

Вопрос лишь в том, что спустя какое-то время противоречия между основными партиями снова дадут о себе знать. Особенно это касается идеологических противоречий между исламизмом «Партии Справедливости и развития» и резким национализмом Партии Национального действия. Дело в том, что и Коран, и хадисы Пророка Мухаммада резко осуждают проявление какого-то ни было бы национализма. В качестве одного из примеров таких хадисов (высказываний Пророка) можно привести следующий: «Кто умирает, сражаясь за нацию или фанатичное дело, тот умирает смертью язычника».

В нынешних условиях националисты из ПНД поддерживают ПСР, вероятно, стараясь извлечь из этого максимум дивидендов. Но далее все будет зависеть от развития ситуации внутри страны, и, вполне возможно, что при решении какого-нибудь острого вопроса турецкие ультраправые пойдут на блок с Народно-республиканской партией, как это было совсем недавно на президентских выборах 2014 г.

Таким образом, внешнеполитическая составляющая «постпереворотной» Турции представляется гораздо стабильнее, нежели внутренняя. Как сильно они способны влиять друг на друга, станет ясно в ближайшее время.