Конец университетов?

Реформа образования в России длится далеко не первый год. И если в начале 2000-х гг. речь шла, в первую очередь, о присоединении России к Болонскому процессу и переходе на двухуровневую систему организации высшего профессионального образования, то в последнее время стержнем государственной политики в сфере образования становится сокращение количества высших учебных заведений и профессорско-преподавательского состава вузов.
Если присоединение к Болонскому процессу российское руководство объясняло необходимостью полноценной интеграции страны в мировое образовательное пространство, то последние изменения в сфере образования труднообъяснимы с рациональной точки зрения. Нет, разумеется, власти страны пытаются подвести под начавшиеся преобразования определенную идеологическую базу, уверяя в том, что сокращение количества вузов направлено на повышение общей эффективности системы высшего образования в стране.
Необходимость сокращения количества вузов неоднократно подчеркивали многие представители российской политической элиты. В соответствии с планами Министерства образования и науки РФ сокращениям должно подвергнуться около 40% российских высших учебных заведений. При этом на 80% должно сократиться количество провинциальных филиалов высших учебных заведений. По заверениям министра образования и науки Дмитрия Ливанова, сокращения затронут, прежде всего, коммерческие вузы, многие из которых никогда не отличались высоким уровнем подготовки специалистов. Объясняя потребность в сокращении вузов, представители власти опираются на следующие тезисы:
1. большинство негосударственных вузов предоставляет некачественные образовательные услуги, что делает дипломы выпускников этих вузов неконкурентоспособными на рынке труда, особенно на мировом рынке труда;
2. существует очевидный перекос отечественной образовательной системы в сторону преобладания высшего образования над средним профессиональным образованием. Это создает определенные проблемы в сфере комплектования квалифицированных рабочих кадров, дезориентирует молодежь при выборе профессии, способствует безработице выпускников вузов, поскольку экономика страны не обладает достаточным количеством рабочих мест для трудоустройства всех выпускников вузов по специальности;
3. государство тратит чрезмерно большие денежные средства на содержание учреждений высшего профессионального образования, что непозволительно в современных условиях и наносит серьезный ущерб бюджету страны. Одним из наиболее ярых сторонников сокращения числа высших учебных заведений и снижения расходов на образование является Герман Греф. По его данным, в России сегодня 53,5% граждан имеет высшее образование – это самый большой в мире процент людей с высшим образованием. Но ведь государство, да и частные компании, оказываются не в состоянии обеспечить рабочие места для специалистов с высшим образованием. Тем более учитывая, что многие выпускники вузов в действительности специалистами не являются – их дипломы приобретены за плату, а сами они не обладают набором профессиональных знаний. Полпред президента в Уральском федеральном округе Игорь Холманский вполне откровенно подчеркнул, что хоть высшее образование и является благом, но современной России в большей степени нужны представители рабочих специальностей.
Таким образом, мы видим решительный настрой государства в направлении дальнейшего сокращения числа вузов. «Золотой век» российских вузов, пришедшийся на 1990-е – 2000-е гг., когда коммерческие институты открывались со скоростью «грибов после дождя», подходит к концу. При этом, реформа высшего образования затрагивает не только коммерческие вузы, но и государственные образовательные учреждения. В них происходят сокращения сотрудников, которые руководство объясняет стремлением к повышению качества образования. Мол, остаются «лучшие из лучших», ведь профессорско-преподавательские должности комплектуются на основе конкурса, наиболее подходящими для их замещения кандидатами. Изменяются и принципы управления высшими учебными заведениями – руководящие должности отдаются не столько выдающимся ученым и преподавателям, сколько профессиональным управленцам, которые, в соответствии с государственной стратегией реформирования образования, должны приспособить образовательные учреждения к требованиям рынка.
Российские вузы реагируют на новую стратегию государства в сфере образования сокращением профессорско-преподавательского состава. Достигается эта цель, в том числе, и посредством выдвижения высоких и, по большому счету, бессмысленных требований к работникам высшей школы. Чего стоит одно требование о наличии определенного количества публикаций в зарубежных научных журналах, на иностранных языках. Каким образом преподаватель Н. из заурядного провинциального вуза, в котором готовят учителей средних школ или инженеров конкретных отраслей промышленности, может обзавестись подобными публикациями? А для чего они профессору, который занимается проблемами отечественной истории или краеведения, русского языка и литературы? Данные требования дезориентируют отечественных преподавателей и, по сути, являют собой искусственные барьеры на пути к занятию преподавательских должностей.
Еще один тренд современных вузов – сокращение профессоров, то есть наиболее квалифицированной части преподавательского состава, поскольку профессорам надо много платить и проще взять на место одного профессора доцента с кандидатской степенью, платить ему намного меньше, одновременно обеспечив колоссальную загруженность. Конечно, официально руководители министерства и вузов о сокращении работников не говорят. Так, Марина Боровская, ректор Южного Федерального университета, в интервью порталу Don News подчеркнула, что речь идет об отборе «эффективных коллег», поскольку «преподаватель – профессия конкурсная». Однако известно и о том, что в Южном Федеральном университете, возникшем, кстати, в результате слияния нескольких ростовских и таганрогских вузов, за укрупнением факультетов, преобразованных в институты и академии, последовали, с одной стороны, увеличение нагрузки на остающийся профессорско-преподавательский состав, а с другой стороны – увольнения преподавателей, не прошедших конкурсный отбор. Таким образом, конкурс выступил завуалированной формой сокращения.
Что касается сокращения филиалов вузов в небольших городах, то это решение носит откровенно вредительский по отношению к отечественной образовательной системе характер. Дело в том, что филиалы вузов в городах районного значения, в райцентрах выполняли как минимум три важные задачи. Во-первых, они худо-бедно покрывали потребности небольших городов и сельских поселений в специалистах с высшим профессиональным образованием, пусть и не очень высокого качества. Инженерно-технические работники, учителя средних школ, воспитатели детских садов, те же юристы всевозможных учреждений – все это были выпускники подобных филиалов. Кем теперь будут замещаться рабочие места в небольших городах и сельских поселениях? Ведь ясно, что молодежь из крупных городов, из областных центров не поедет в районы на заведомо более низкие зарплаты и, что еще более важно, в социально-бытовые условия более низкого качества. То есть, города районного значения, поселки городского типа, сельские населенные пункты вскоре испытают нехватку огромного количества молодых специалистов с высшим образованием. Как будет государство выходить из ситуации – непонятно.
Во-вторых, филиалы вузов в «провинции» решают не менее важную задачу по обеспечению занятости провинциальной молодежи. В условиях безработицы, особенно высокой в небольших городах и сельской местности, учеба в филиалах хоть как то занимала молодежь в возрасте 17-23 лет. Пусть молодые люди не становились специалистами высокого класса, учились «спустя рукава», но они не были предоставлены сами себе, были социально активны, имели внятный социальный статус. Естественно, что в случае сокращения филиалов вузов лишь единицы молодых людей из провинции смогут продолжить образование в крупных городах. Причем, скорее всего, это будут не столько более способные, сколько более обеспеченные студенты – те, чьи родители смогут оплатить проживание в другом городе, дополнительные услуги репетиторов и подготовительных курсов, более дорогостоящее обучение на коммерческой основе. Нарушение баланса занятости молодых людей в провинции чревато ростом численности молодых безработных, их маргинализацией, ухудшением криминогенной обстановки, распространением всевозможных социальных девиаций.
В-третьих, филиалы вузов в провинциальных городках выполняли, как это ни странно, «цивилизаторскую» функцию. Вовлечение молодежи в процесс получения высшего образования само по себе способствует приобщению ее к культуре, хотя бы на доступном уровне. Молодежь получает достижительные установки, начинает строить планы на будущее, связанные с работой по специальности. В этом плане филиалы вузов выступали и каналом вертикальной социальной мобильности, поскольку позволяли молодым людям из райцентров и сел подняться на одну ступеньку выше в системе социальной стратификации. Образованный человек, в любом случае, менее склонен к совершению преступлений и правонарушений, к тунеядству, к социальным девиациям. То есть, деятельность филиалов вузов в провинциальных городах имела, при всех недочетах и недостатках, и важное социокультурное значение для российской глубинки. Теперь социально-кризисные явления в последней только усугубятся. Ведь с большой долей вероятности можно предположить, что закрытие филиалов государственных или коммерческих вузов в райцентрах не повлечет за собой замену вузов профильными колледжами или лицеями. Скорее всего, в райцентрах и небольших городах просто исчезнут структуры высшего образования, после чего сократится количество образованного населения и усугубятся те социальные проблемы, которые частично купировались деятельностью филиалов.
Наконец, нельзя не затронуть и тему безработицы преподавательского состава. Значительная часть отечественных преподавателей – немолодые люди, никогда ничем иным в своей жизни не занимавшиеся. Куда идти 50-60-летним профессорам и доцентам после «конкурсного отбора» в некогда родных «альма-матер»? Рабочих мест для преподавателей становится многократно меньше, а переквалифицироваться в таком возрасте для большинства из них не представляется возможным. Получается, что те, кому повезло доработать до пенсионного возраста, будут обречены выживать на унизительную пенсию в 7-12 тысяч рублей, а те, кто младше 55-60 лет пойдут в дворники и уборщицы? Представители управленческих структур старательно обходят этот вопрос во время обсуждений проблем образования в современной России.
Сокращение вузов и, в целом, реформа образования, проводимая в последние годы российским государством, может повлечь за собой и более негативные последствия для российского государства. Так, первый проректор Международной академии бизнеса и управления Екатерина Добренькова убеждена в том, что вслед за сокращением вузов в России … сократится рождаемость. Уменьшение количества высших учебных заведений приведет к снижению доступности высшего образования и, как следствие, к неуверенности родителей в социальном будущем своих детей, в получении ими качественного образования и трудоустройстве на хорошую квалифицированную работу. Соответственно, люди будут меньше рожать – ведь в современном обществе практически каждая семья рассчитывает на то, что дети получат образование и будут квалифицированными специалистами. Вряд ли семьи со средним и, тем более, небольшим достатком, захотят рожать детей, если будут заведомо уверены в том, что не смогут обеспечить им доступное образование. Причем сокращение рождаемости (и здесь мы продолжим мысль Екатерины Добреньковой) затронет, в первую очередь, семьи «трудовой интеллигенции» - как раз учителя, врачи, преподаватели, инженерно-технические работники имеют потребность в том, чтобы дать своим детям высшее образование, но не имеют достаточных материальных ресурсов, которые могли бы обеспечить его получение в любой ситуации.
Скорее реформа в сфере образования должна быть направлена не на сокращение количества вузов, а на привлечение в высшие учебные заведения молодых кадров. Ведь во многих высших учебных заведениях основу профессорско-преподавательского корпуса составляют люди пенсионного и предпенсионного возраста. Молодежь в вузы не идет работать, прежде всего, по причине мизерных зарплат, плохо соотносимых с предъявляемыми требованиями и масштабами нагрузки. Вот ректор ЮФУ Марина Боровская сообщает, что профессора этого вуза получают не менее 41-42 тысяч рублей в месяц. Однако к профессорской должности преподаватель должен еще прийти в процессе многолетней работы в вузе, да и то лишь в том случае, если ему удастся защитить последовательно кандидатскую и докторскую диссертации по специальности. Ассистенту, то есть преподавателю без степени, молодому специалисту, вуз готов предложить лишь 10-15 тысяч рублей в месяц. И это – ключевой вуз Южного Федерального округа, работники которого считаются самыми высокооплачиваемыми среди профессорско-преподавательского состава города. Но может ли молодой специалист жить на 8-10 тысяч рублей? Ведь возраст 22-30 лет – это время создания семьи, рождения детей и связанных с этим многочисленных материальных проблем. Получается, что даже человек, имеющий склонности к преподавательской деятельности и стремление работать в вузе, вероятно откажется от преподавательской карьеры, поскольку деньги ему нужны прожиточные «здесь и сейчас», а не через двадцать лет, когда он (и то неизвестно) станет профессором. Вот и получается, что молодые специалисты уходят из бюджетных сфер – образования, здравоохранения, культуры, дисквалифицируются, что позволяет государственным мужам говорить о «невостребованности» высшего образования и «переполненности» рынка труда специалистами с университетскими дипломами. Возникает это лишь по той причине, что государство не создает рабочие места для квалифицированных специалистов, не выплачивает в бюджетной сфере прожиточные зарплаты, понуждая людей с дипломами о высшем профессиональном образовании трудоустраиваться продавцами и таксистами, с целью заработать на хлеб насущный.
Стремление российского государства к коммерциализации системы образования, переводу ее на «самоокупаемость», сокращению бюджетных инвестиций в образовательную систему не только не улучшит социально-экономическое положение страны, но и приведет отечественную экономику к еще более негативным последствиям – причем вполне в обозримом будущем. Система образования имеет стратегическое значение для любого государства и кто выбирает отказ от повышения образованности собственных граждан, идет по пути сокращения вузов в целях экономии, в конечном итоге подвергает свою страну серьезнейшим рискам социального, экономического и политического кризиса.
Илья Полонский